Что пониже было города Саратова,
А повыше было города Царицына.
Протекала, пролегала мать Камышинка-река;
За собой она вела круты красны берега,
Круты красны берега и зеленые луга,
Она устьицем впадала в Волгу-матушку реку.
Что по той ли было матушке Камышинке-реке,
Как плывут тут, выплывают есаульские стружки;
На стружках сидят гребцы, все бурлаки-молодцы,
Все бурлаки-молодцы, всё заволжски удальцы.
Хорошо, братцы, молодцы переряжены сидят:
На них шапочки собольи, верхи бархатные,
Однорядочны кафтаны все камкой подложены,
Кановитые бешметы в одну нитку строчены,
Все тафтяные рубашки галуном обложены,
На них штаники суконны по-старинну кроены,
Что желтой сафьян сапожки, все шильцом каблуки,
Они веслами гребут, сами песенки поют.
Становилися стружочки среди Волги к островку,
Они ждали - поджидали губернатора к себе,
Губернатора к себе астраханского еще.
Ах, как взговорят молодцы, бурлаки-удальцы:
Еще что-то на воде у нас белеется,
Забелелися тут флаги губернаторские,
Кого ждали - поджидали, того лед и несет!
Астраханской губернатор догадается,
К молодцам он с речью обращается:
- Ой вы, гой еси, бурлаки, люди вольные!
Вы берите золотой казны, что вам надобно,
Вы берите цветно платье губернаторское,
Вы берите все диковинки заморские,
Вы берите все вещицы астраханские!
Ax! что взговорят молодцы, люди вольные:
- Нам не дорога твоя золота казна,
Нам не дорого цветно платье губернаторское,
Нам не дороги диковинки заморские,
Нам не дороги вещицы астраханские,
Дорога нам буйная твоя головушка.
Как срубили с губернатора буйну голову,
Они бросили голову в Волгу-матушку реку,
И что сами молодцы насмеялися ему:
- Ты добре ли губернатор к нам строгой был.
Ах, ты бил нас, губил, много в ссылку ссылал,
Ах, ты жен наших, детей на воротах расстрелял!