She walks in beauty like the night.
                   Byron

Тень ангела прошла с величием царицы:
В ней были мрак и свет в одно виденье слиты.
Я видел темные, стыдливые ресницы,
Приподнятую бровь и бледные ланиты.
И с гордой кротостью уста её молчали,
И мнилось, если б вдруг они заговорили,
  Так много бы прекрасного сказали,
  Так много бы [высокого]1 открыли,
Что и самой бы стало ей невольно
И грустно, и смешно, и тягостно, и больно…

Как воплощенное страдание поэта,
Она прошла в толпе с величием смиренья;
Я проводил её глазами, без привета,
И без восторженных похвал, и без моленья…
С благоговением уста мои молчали —
Но… если б как-нибудь они заговорили,
  Так много бы безумного сказали,
  Так много бы сердечных язв раскрыли,
Что самому мне стало б вдруг невольно
И стыдно, и смешно, и тягостно, и больно…