Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
‎  Как язвы, бойся вдохновенья...
Оно — тяжелый бред души твоей больной
‎  Иль пленной мысли раздраженье.
В нём признака небес напрасно не ищи:
‎  То кровь кипит, то сил избыток!
Скорее жизнь свою в заботах истощи,
‎  Разлей отравленный напиток!

Случится ли тебе в заветный, чудный миг
  ‎Отрыть в душе, давно безмолвной,
Ещё неведомый и девственный родник,
  ‎Простых и сладких звуков полный, —
Не вслушивайся в них, не предавайся им,
  ‎Набрось на них покров забвенья:
Стихом размеренным и словом ледяным
  ‎Не передашь ты их значенья.

Закра́дется ль печаль в тайник души твоей,
‎  Зайдёт ли страсть с грозой и вьюгой —
Не выходи тогда на шумный пир людей
‎  С своею бешеной подругой;
Не унижай себя. Стыдися торговать
‎  То гневом, то тоской послушной
И гной душевных ран надменно выставлять
‎  На диво черни простодушной.

Какое дело нам, страдал ты или нет?
‎  На что́ нам знать твои волненья,
Надежды глупые первоначальных лет,
‎  Рассудка злые сожаленья?
Взгляни: перед тобой играючи идёт
‎  Толпа дорогою привычной,
На лицах праздничных чуть виден след забот,
‎  Слезы не встретишь неприличной.

А между тем из них едва ли есть один,
‎  Тяжёлой пыткой не измятый,
До преждевременных добравшийся морщин
‎  Без преступленья иль утраты!..
Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,
‎  С своим напевом заучённым,
Как разрумяненный трагический актёр,
‎  Махающий мечом картонным...