Гляжу, как безумный, на чёрную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Гречанку младую я страстно любил.

Прелестная дева ласкала меня;
Но скоро я дожил до чёрного дня.
Однажды я созвал веселых гостей:
Ко мне постучался презренный еврей.

С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя.
Я дал ему злата и проклял его,
И верного позвал раба своего

Мы вышли: я мчался на борзом коне;
И кроткая жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог...

Вхожу в отдалённый покой я один...
Неверную деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел...
Прервать поцелуя злодей не успел.

Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья, текущую кровь...
Погибла гречанка, погибла любовь.

С главы её мертвой сняв чёрную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.
Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тепла.

С тех пор не целую прелестных очей.
Гляжу, как безумный, на чёрную шаль,
И хладную душу терзает печаль.