Четыре сонета Франческо Петрарки = Chetyre soneta Franchesko Petrarki

Благословляю день, минуту, доли минуты, 
время года, месяц год и место, 
и предел чудесный тот, 
где светлый взгляд обрек меня неволе.

Благословляю сладость первой боли,
и стрел целенаправленных полет,
и лук, что эти стрелы в сердце шлет,
искусного стрелка послушен воле.

Благословляю имя из имен и голос мой,
дрожащий от волненья,
когда к любимой обращался он.

Благословляю все мои творенья 
во славу ей и каждый вздох и стон,
и помыслы мои -- её владенья.

Брожу в полях задумчив, одинок,
Безлюдные просторы выбирая
и взгляда от земли не отрывая.
Страшусь увидеть отпечатки ног.
Не признаю исхоженных дорог,
боясь, что проницательность людская поймет, 
черты угасшие читая,
какому сердце я огню обрек.
Все, что известно обо мне потокам,
холмам и рощам, недоступно взглядам, 
однако я не знаю до сих пор 
такой глуши, где как бы ненароком амур 
со мной не оказался рядом 
и не продолжил вечный разговор.

Я счастья жду, но нет его и нет,
и в том не я, а счастье виновато,
которое, чтоб скрыться без возврата,
мелькнет тигрицей и простынет след.

Увы, скорее снег изменит цвет,
моря иссохнут и страной заката 
верховья станут Тигра и Евфрата,
что близнецами родились на свет,

чем кончатся навек мои терзанья,
и задолготерпение в награду 
пусть не сейчас, кода-нибудь потом 

познаю счастья высшую усладу, 
отравленную вкусом ожиданья.
Ну что ж, скажу спасибо и на том.

Все меньше сил. Душа утомлена,
и в зеркале надежном отраженье
все чаще говорит: Оставь сомненье.
Давным-давно прошла твоя весна.

Не спорь с природой, не из тех она,
кого нетрудно ввергнуть в заблужденье,
и тут же наступает пробужденье 
от долгого мучительного сна.

И вижу я, что силился напрасно 
противиться теченью быстрых лет,
и ту же мысль душе диктует 

властно любовь моя, покинув этот свет,
та, что была при жизни столь прекрасна,
что ей подобных не было и нет.