Четыре романса (Chetyre romansa) = Vier Lieder , opus 5

Степью иду я унылою,
нет ни цветочка на ней;
derevca netu zeljonogo,
где бы мог спит соловей.

Мрачно так вечер насупился,
звезд ни следа в вышине...
Сам я не знаю, что вспомнилась
вдруг в эту нору ты мне!

Вспомнилась, ты, моя милая,
с кротким ja jasnym chelom...
Вижу тебя и, мне кажется,
мгла уж редеет кругом:

и будто песнь соловьиная
в чаще зеленой звучит:
волны цветов колыхаются,
в звездах все небо горит...

Тихо... Все полночной мглою 
Очарованное спит;
Только сердцу нет покая,
Только в нём лишь жизнь кипит.

Чудно! Ночь сама как счастье...
Даже трели соловья 
Дышут правдою безстрастья,
Дышут миром, мир тая.

Даже мертвые каменья, 
Что травою поросли,
Будто знают наслажденье 
В этом сне глухой земли!

Чудно! В сладких грезах тонет 
Жизнь природы... А в груди 
То прошепчет, то простонет:
Утра свет! скорей, скорей приди!

Что ты поникла, зелёная ивушка?
  Что так уныло шумишь?
Или о горе моём ты проведала, 
  Вместе со мною грустишь?

Шепчутся листья твои серебристые,
  Шепчутся с чистой волной...
Не обо мне ли тот шёпот таинственный
  Вы завели меж собой?

Знать, не укрылася дума гнетущая,
  Черная дума от вас!
Вы разгадали, о чём эти жгучия
  Слёзы лилися из глаз?

В шёпоте вашем я слышу участие;
  Мне вам отрадно внимать...
Только природе страданья незримыя
  Духа дано врачевать!

Все тоже небо, таж весна,
чудесной юности полна,
все теже думы у людей,
лишь новая в душе моей
досель мне чуждая печаль...
И плакать хочется и жаль
тревожить воплем в мирный день
мою возлюбленную тень.

Я буду плакать про себя,
и на холодного тебя польются
пламенныя слёзы,
как на листки увядшей розы
напрасно падает роса
Но теплая моя слеза
в холодном сумраке могилы
не возмутит тебя, мой милый!