Восемь романсов на слова А. Пушкина (Vosem' romansov na slova A. Pushkina) = Eight romances on words by A. Pushkin , opus 26

Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной;
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальний.

Увы, напоминают мне
Твои жестокие напевы
И степь, и ночь, и при луне
Черты далекой, бедной девы!

Я [призрак]1 милый, роковой,
Тебя увидев, забываю;
Но ты поёшь, и предо мной
Его я вновь воображаю.

Не пой, красавица, при мне
Ты песен Грузии печальной;
Напоминают мне оне
Другую жизнь и берег дальний.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

[Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.]1

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Под небом голубым страны своей родной
  Она томилась, увядала...
Увядала наконец, и, верно надо мной
  Младая тень уже летала;
Но недоступная черта меж нами есть.
  Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
  И равнодушно ей внимал я.
Так вот кого любил я пламенной душой
  С таким тяжёлым напряженьем,
С такою нежною, томительной тоской,
  С таким безумством и мученьем!
Где муки, где любовь? Увы! в душе моей 
  Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
  Не нахожу ни слов, ни пени.

Последняя туча рассеяннои бури! 
Одна ты несешься по яснои лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликуюшии день. 

Ты небо недавно кругом облегала,
И молния грозно тебя обвивала;
И ты издавала таинственный гром
И алчную землю поила дождём. 

Довольно, сокройся! Пора миновалась,
Земля освежилась, и буря промчалась,
И ветер, лаская листочки древес,
Тебя с успокоенных гонит небес.

В степи мирской, печальной и безбрежной,
Таинственно пробились три ключа:
Ключ юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча.
Кастальский ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит.
Последний ключ - холодный ключ забвенья,
Он слаще всех жар сердца утолит.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолётное, виденье,
Как гений чистой красоты.

В [томленьях]1 грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежной,
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
[Рассеял]2 прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои;
Без Божества, без вдохновенья,
Без слёз, без жизни, без любви.

Душе настало пробушденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолётное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьётся в [упоенье]3,
И для него воскресил вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и любовь.

Прощай, письмо любви! прощай: она велела.
Как долго медлил я, как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви. 
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
[Уж пламя жадное листы твои приемлет...]1
Минуту!.. вспыхнули! пылают -- лёгкий дым 
Виясь теряется с молением моим.
[Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит... О провиденье!]2
Свершилось! Тёмные свернулися листы;
На лёгком пепле их заветные черты 
Белеют... Грудь моя стеснилась. Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждёшь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На чёрный отдаленный путь;
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
[То чудится тебе. . . . . . .]1