Шесть романсов = Shest' romansov (Six romances) , opus 25

О, засни, моё сердце, глубоко!
Не буди: - не пробудишь, что было,
Не зови, что умчалось далёко,
Не люби, что ты прежде любило...
Пусть надеждой и лживой мечтой
Не смутится твой сон и покой!

Для тебя невозвратно былое,
На грядущее нет упованья...
Ты не знало в блаженстве покоя,
Успокойся ж на ложе страданья,
И старайся не помнить зимой,
Как срывало ты розы весной!

Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает,
И огнь сокрытый и глухой
Слова и строки пожирает:

Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днём уходит дымом;
Так постепенно гасну я
В однообразьи нестерпимом...

О, небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле,
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы и погас!

Ты знаешь край, где мирт и лавр растёт,
Глубок и чист лазурный неба свод,
Цветет лимон и апельсин златой,
Как жар, горит под зеленью густой?
Ты знаешь край?... Ты знаешь край?...
Туда, туда, туда с тобой
Хотела б я укрыться, милый мой!

Ты знаешь знаешь путь?
Туда, туда и нам с тобой
[Проложен след:]1 уйдём, властитель мой!
Ты знаешь путь? 
Туда и нам
След проложен: уйдём, властитель мой!

Ты знаешь дом на мраморных столбах,
Сияет зал и купол весь в лучах;
Глядят кумиры молча и грустя:
Что, что с тобой, бедное дитя?
Ты знаешь дом?... 
Ты знаешь дом?...
Туда с тобой уйдём, родитель мой!

Говорит султанша канарейке:
«Птичка! лучше в тереме высоком
Шебетать и песни петь Зюлейке,
Чем порхать на Западе далеком?
Спой же, спой же мне про за-море, певичка,
Спой же, спой же мне про Запад, непоседка!
Есть ли там такое небо, птичка,
Есть ли там такой гарем и клетка?
У кого там столько роз бывало?
У кого из шахов есть Зюлейка -
И поднять ли так ей покрывало?»

Ей в ответ щебечет канарейка:
«Не проси с меня заморских песен,
Не буди тоски моей без нужды:
Твой гарем но нашим песням тесен,
И слова их одалискам чужды...
Ты в ленивой дрёме расцветала,
Как и вся кругом тебя природа,
И не знаешь -- даже не слыхала,
Что у песни есть сестра -- свобода.»

Я с нею никогда не говорил,
Но я искал повсюду с нею встречи,
Бледнея и дрожа, за ней следил.
Её движенья, взгляд, улыбку, речи
Я жадно, я внимательно ловил,
А после, я убегал от всех далече,
Её в мечтах себе я представлял,
Грустил, вздыхал, томился, и ревновал!
Не рассказать что делалось со мною.
Не описать волшебной красоты
С весенним солнцем, с розовой зарею,
С слезой небес, упавшей на цветы...
С лучем луны, с вечернею звездою
В моих мечтах слились её черты...
Я помню только светлое виденье,
Мой идеал, отраду и  мученье!

Как наладили: ,,Дурак,
Брось ходить в царев кабак!``
Так и ладят всё одно:
,,Пей ты воду, не вино --
Вот хоть печке поклонись,
Хоть у быстрой поучись.``

Уж я к реченьке пойду,
С речкой речи поведу:
,,Говорят мне: ты умна, 
Поклонюсь тебе до дна,
Научи ты, как мне быть,
Пьянством люда не срамить?

Как в тебя, мою реку,
Утопить змею-тоску?
А научишь, век тогда,
Исполать тебе, вода,
Что отбила дурака
От царева кабака!``