10 Романсов , opus 17

 Из моря смотрит островок,
 Его зеленые уклоны
 Украсил трав густых венок,
 Фиалки, анемоны.
 Над ним сплетаются листы,
 Вокруг него чуть плещут волны.
 Деревья грустны, как мечты,
 Как статуи, безмолвны.
 Здесь еле дышит ветерок,
 Сюда гроза не залетает,
 И безмятежный островок
 Всё дремлет, засыпает.

Мечты в одиночестве вянут и вновь расцветают.
В созвучья хотел бы одеть их, созвучия тают.
Как в блеске рассвета сиянье луны
и меркнет, и гаснет, так нежные сны
блеснут и, блеснув, улетают.

Пусть отзвучит гармоничное, нежное пенье,
В памяти всё ещё звуки ревниво дрожат.
Пусть отцветает фиалка, проживши мгновенье,
В венчике бледном хранится её аромат.

Светлые розы, скончавшись, толпой погребальной,
Искрятся в пышных букетах, как в небе звезда.
Так я с тобой разлучён. Но твой образ печальный
В сердце моём, убаюканный, дремлет всегда.

Блаженных снов ушла звезда
И вновь не вспыхнет никогда,
Назад мы взгляд кидаем.
Мечты чуть брезжут вдалёке.
Склонясь к загадочной рёке,
Уж мы одни страдаем,
Как тени смутные в тоске
Бледнеем и рыдаем.

Бежит волна волне вослед,
И тем волнам возврата нет,
И нет от них ответа.
Напрасно мы скорбим о снах,
Над ними лёг могильный прах
В пустыне без привета:
И мы дрожим - в лучах
Туманного рассвета.

Не ветер, вея с высоты,
Листов коснулся ночью лунной.
Моей души коснулась ты.
Она тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна.

Житейский вихрь её терзал
И сокрушительным набегом,
Свистя и воя, струны рвал
И заносил холодным снегом.

Твоя же речь ласкает слух,
Твоё легко прикосновенье,
Как от цветов летящий пух,
Как майской ночи дуновенье.

Когда, кружась, осенние листы
Усыпят наше бедное кладбище,
Там в стороне, где скрыли всё цветы,
Найди моё последнее жилище!

Тогда укрась чело венком живых цветов,
Из сердца моего возросших, им согретых.
То звуки песен, мною недопетых,
Любви моей не высказанных слов.

Ароматной, весеннею ночью
Я на небо гляжу ненаглядно
Когда море, уснувшее ночью
Так прекрасно, так мирно отрадно.

Когда слышу, как злак прозябает
И как пьёт он дыхание ночи,
Тебя сердце моё призывает,
Тебя видят во всём мои очи.

Будто смотришь ты теми звездами,
Будто дышешь дыханьем природы,
Расцветаешь ночными цветами,
Населяешь и воздух и воды.

Когда слышу вечерние звуки, 
Те, что льются, что в воздухе тают,
И таинственно с счастием муки
И с покоем тревогу мешают,

Тогда кажется, будто незримо
Ты ко мне издалёка несешься,
Будто, чую, промчалася мимо,
Будто пламенем по сердцу льёшься.

Что родного, скажи мне, сокрыто
В этой ночи и в звуках с тобою 
И какая струна у них слита
С моим сердцем, с моею судьбою.

В дымке-невидимке
Выплыл месяц вешний.
Цвет садовый дышет
Яблоней, черешней.
Так и льнёт, целуя 
Тайно и нескромно.
И тебе не больно?
И тебе не томно?

Истомился в песнях 
Соловей без розы.
Плачет старый камень, 
В пруд роняя слёзы.
Уронила косы
Голова невольно.
И тебе не томно?
И тебе не больно?

Бьётся сердце беспокойное,
Отуманились глаза.
Дуновенье страсти знойное
Налетело, как гроза.

Вспоминаю очи ясные
Дальней спутницы моей,
Повторяю стансы страстные,
Что сложил когда-то ей.

Я зову её, желанную,
«Улетим с тобою вновь
В ту страну обетованную, 
Где венчала нас любовь!

Розы там цветут душистые,
Там лазурней небеса,
Соловьи там голосистее,
Густолиственней леса...»

Люди спят; мой друг, пойдём в тениствый сад.
Люди спят, одни лишь звёзды к нам глядят,
Да и те не видят нас среди ветвей,
И не слышат, слышит только соловей...

Да и тот не слышит: песнь его громка.
Разве слышат только сердце да рука.
Слышит сердце, сколько радостей земли,
Сколько счастия сюда мы принесли.

Да рука, услыша, сердцу говорит,
Что чужая в ней пылает и дрожит,
Что и ей от этой дрожи горячо,
Что к плечу невольно клонится плечо...