Двенадцать дуэтов (Dvenadcat' du`etov) = Twelve duets

По небу полуночи ангел летел,
  И тихую песню он пел;
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
  Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
  Под кущами райских садов;
О боге великом он пел, и хвала 
  Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нёс
  Для мира печали и слёз;
И звук его песни в душе молодой
  Остался -- без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
  Желанием чудным полна,
И [звуков]1 небес заменить не могли
  Ей скучные песни земли.

Es schwebte ein Engel den Himmel entlang
Und himmlische Lieder er sang,
Der Mond und die Sterne in leuchtenden Höh'n
Sie lauschten dem heil'gen Getön.
 
Er sang von der Wonne, dem himmlischen Heil
Das sündlosen Geistern zu teil,
Vom Ruhme des Herrn, des Ew'gen erklang
Sein weihevoll hehrer Gesang.
 
Er trug eine Kindes Seele im Arm
Zur Erde voll Tränen und Harm,
Und es prägt' sein Gesang unvergänglich und rein
Der Seele des Kindes sich ein.
 
Und lange wohl währte ihr irdischer Lauf,
Doch wundersam zog sie's hinauf,
Und nimmer ersetzt' ihr ein ird'scher Gesang
Den ersten, den heiligen Klang.

Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда,
Хлопотливо не свивает
Долговечного гнезда,
В долгу ночь на ветке дремлет;
Солнце красное взойдёт,
Птичка гласу бога внемлет,
Встрепенется и поёт.

За весной, красой природы,
Лето знойное пройдёт -
И туман и непогоды
Осень поздняя несёт:
Людям скучно, людям горе;
Птичка в дальные страны,
В тёплый край, за сине море
Улетает до весны.

Sang wohl, sang das Vögelein, 
Und verstummte.
Ward dem Herzen Freude kund, 
Und vergessen

Vöglein, das so gerne singt, 
Warum schweigt es?
Herz, was ist mit dir geschehen,
Daß du traurig?

Ach, das Vöglein tödtete 
Rauher Schneesturm,
Und das Herz des Burschen brach
Böses Reden.

Wär' das Vöglein gern geflohn
Fort zum Meere,
Wär' der Bursche gern entflohen 
In die Wälder.

In dem Meere treibt die Flut,
Doch nicht Schneesturm --
Wilde Thiere birgt der Wald,
Doch nicht Menschen.
Ach! In dem Meer kein Schneesturm, 
Ach! Im Walde keine Menschen. Ja!

Томительный, палящий день
Сгорел; полупрозрачна тень
Немого сумрака приосеняла дали.
Зарницы бегали за синею горой,
И, окропленные росой,
Луга и лес благоухали.
Луна во всей красе плыла на высоту,
Таинственным лучом мечтания питая,
И, преклонясь к лавровому кусту,
Дышала роза молодая.

Der drückend schwüle Tag hat ausgeglüht,
Der stummen Dämmrung halbdurchsichtger Schatten gab
Labenden Aufenthalt.
Das Wetterleuchten hinterm Berg verschwand,
Und neuerfrischt vom Abendthau
Die Wiesen rings und Felder duften;
In ganzer Schönheit schwimmt der Mond in Himmelshöhn,
Und sein geheimnißvoller Glanz nährt süßes Träumen,
Und an den ernsten Lorbeerstrauch gelehnt
Haucht ihren Duft die junge Rose.

Прохожий
 Что так печально ты воркуешь на кусточке?

Горлица
 Тоскую по моём дружочке.

Прохожий
 Неужель он тебе, неверный, изменил?

Горлица
 Ах, нет! стрелок его убил.

Прохожий
 Несчастная! страшись и ты его руки!

Горлица
 Что нужды! ведь умру ж с тоски.

Горные вершины
Спят во тьме ночной.
Тихие долины
Полны свежей мглой.
Не пылит дорога,
Не дрожат листы.
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.

Есть тихая роща в родной стороне --
Там соннын лавры цветут в тишине;
На ветках зелёных поют соловьи;
Играя, сверкают жемчужны струи ;
Там розы душистей, там луг зеленейше,
Там красное солнце горит веселейше!

Там роща над морем в горах вознеслась,
В приютном раздолье она розрослась;
Над ней, пролетая, гроза не шумит,
Сгрела громовая ветвей не палит;
Всё тихо, всё дышит прохладой живою;
Всё полно, всё веет петленной весною.

Девки по лугу гуляли,
Алы цветики срывали,
Сорывали, собирали
И веночки совивали,

На головки надевали,
Домой идти опоздали,
Опоздали, приустали,
Под кусточком отдыхали.
Злы собаки набежали,
Красных девок испугали.

На ту пору, на часочек
Сам охотник наезжает,
Со добра коня слезает,
Любовь девке открывает,
Злых собак он отгоняет.

Mägdlein auf die Wiese gingen
Blumen an zu pflücken fingen,
Pflückten, haben viel gefunden,
Und ein Kränzlein draus gewunden.
 
Lustig schmückte eine Dirne
Mit dem Kränzlein ihre Stirne,
Keine geht nach Hause wieder,
Alle sitzen müde nieder.
Böse Hunde bellten lange,
Und den Mägdlein wurde bange.
 
Um die Zeit, zur selben Stunde
Kommt ein Jägersmann geritten,
Auf die Mägdlein zugeschritten,
Gibt von seiner Liebe Kunde,
Und verscheucht die bösen Hunde.

Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи тёмной.
Близ ложа моего печальная свеча
Горит; мои стихи текут сливаясь и журча,
Текут... ручьи любви, полны тобой
Во тьме твои глаза, блистают предо мною,
Мне улыбаются, и звуки слышу я:
Мой друг, мой нежный друг... люблю... твоя... твоя!...

Пела, пела пташечка
  И затихла;
Знало сердце радости
  И забыло. 

Что, певунья пташечка,
  Замолчала? 
Как ты, сердце, сведалось
  С чёрным горем? 

Ах! убили пташечку
  Злые вьюги;
Погубили молодца
  Злые толки! 

Полететь бы пташечке
  К синю морю;
Убежать бы молодцу
  В лес дремучий! --

На море валы шумят,
  А не вьюги,
В лесе звери лютые,
  Да не люди!

Прощаясь, в аллее
Мы долго сидели,
А слёзы и речи
Лились и кипели.

Дрожа, лепетали
Над нами березы,
А мы доживали
Все лучшие грезы.

Так чудно лил месяц
Свой свет из-за тучки
На бледные плечи,
На белые ручки...

И в эти минуты
Любви и разлуки
Мы прожили много -
И счастья, и муки...

Светит солнышко –
Да осенью;
Цветут цветики –
Да не в пору;
 
А весной была
Степь желтая,
Тучки плавали
Без дождика.
 
По ночам роса
Где падала, –
Поутру трава
Там сохнула.
 
И все пташечки,
Касаточки,
Пели грустно так
И жалобно, –
 
Что, их слушая,
Кровь стынула,
По душе лилась
Боль смертная.
 
Так прошла моя
Вся молодость, –
Без любви-души,
Без радости.

Последняя туча рассеяннои бури! 
Одна ты несешься по яснои лазури,
Одна ты наводишь унылую тень,
Одна ты печалишь ликуюшии день. 

Ты небо недавно кругом облегала,
И молния грозно тебя обвивала;
И ты издавала таинственный гром
И алчную землю поила дождём. 

Довольно, сокройся! Пора миновалась,
Земля освежилась, и буря промчалась,
И ветер, лаская листочки древес,
Тебя с успокоенных гонит небес.